Туманный вечер расправляет плечи.
В прозрачной дымке яркие огни,
А на столе стоят, пылают свечи.
Они для этого сотворены.
Огонь свечей на стенах с тенью в вальсе.
Их тихий треск, как будто разговор;
И, сквозь окно, свет, улетая дальше,
К себе привлечь желает чей-то взор.
Прекрасен свет и, среди тьмы, желанный.
Не раз, он многих путников спасал:
И на земле, на море в шторм незванный,
Когда шумел и рвал девятый вал.
Огонь свечи летел свозь толщу ночи,
В метели прорываясь далеко.
Огонь сердец – он также нужен очень.
Его зажечь и погасить,в пути, легко.
Свечи горящей от людей не спрятать.
Там, где она, ночь будет отступать.
Её горячий воск повсюду будет капать,
А из него легко свечу создать.
Достаточно лишь небольшое пламя
И свечи все, потухшие, горят.
Огонь любви, лёд толстый быстро плавя,
Сжигает в душах ненависти яд.
Огонь свечи от дуновений скачет.
Ветра способны пламя наклонить.
Свеча горит и неизменно плачет.
Стекает вниз лишь восковая нить;
А пламя ввысь, и словно в небо рвётся.
Здесь у свечи призвание – светить
И ночь бежит и от огня сдаётся.
Свеча нас, своим светом, учит жить.
Вячеслав Переверзев,
USA
Родился в Украине, на Донбассе, г. Горловка. Другой сайт: http://stihi.ru/avtor/slavyan68
Прочитано 2863 раза. Голосов 0. Средняя оценка: 0
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Проза : Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
